Певцы вступили в конкурс Чайковского

Выступление Ао Ли стало самым удачным в первый день соревнования вокалистов. Фото: tchaikovskycompetition.com

В Мариинку-2 певцы перебрались из вместительного зала Академической капеллы, где проходил прошлый XIV конкурс. Тогда на протяжении всех туров зал был переполнен. В нынешнем камерном зале, выбранном для состязаний, плюсов меньше, чем минусов. Хотя бы потому, что он вмещает слишком мало публики, и билеты были раскуплены моментально. Но зал этот труден и для певцов: в его душной, сухой акустике голос не летит, создавая дополнительные сложности. Хотя члены жюри получают возможность подробно «разглядывать» голоса молодых исполнителей. Здесь же пройдет и II тур. И только на третьем финалисты перейдут в Концертный зал Мариинского театра с великолепной акустикой.

Первый день показал, что идея с «живым» отбором не лишена смысла. Уже в первом туре чувствовалась «просеянность» участников. Хотя и в этом случае некоторые конкурсанты оставили странное впечатление. В частности, китаянка Фан Сянлэй, которая чуть раскрылась, только запев «Колыбельную песню»: задышала свободнее, голос полился после сумбурного звукоизвлечения в арии Русалки из оперы Дворжака и арии Quia respexit из «Магнификата» И.-С. Баха.

Слушать романсы Чайковского, входящие в обязательную программу I тура, в исполнении иностранцев было любопытно. Самым удачным было исполнение китайца Ао Ли. Маститый, зрелый музыкант, участвовавший два года назад в конкурсе Пласидо Доминго Operalia, он с мастерством и фантастической отдачей исполнил все три произведения — романс «Примирение» Чайковского, арию Зороастро из «Орландо» Генделя и редкую арию Ральфа из «Пертской красавицы» Бизе. Последнюю арию Ао Ли сделал настоящей театральной сценой, буквально «по системе Станиславского».

По силе страстности с китайцем мог сравниться лишь армянский тенор Ованес Айвазян в арии Канио из «Паяцев» Леонкавалло, в которой он дал и веристскую слезу, и рыдание. Ария коварного волшебника Зороастро удалась Ао Ли лучше с точки зрения соответствия стилю.

Подавляющее большинство участников первого тура показали очень условное понимание законов барочной риторики, особенностей исполнения музыки XVII–XVIII веков. Музыку Генделя многие до сих пор мыслят примерно так, словно не было опыта аутентизма — Арнонкура и Гардинера, и поют барокко всей массой своих голосов. За редким исключением, певцы сами устроили себе непростое испытание, поставив вслед за старинной арией арию, скажем, Верди. И голоса, вместо того, чтобы давать плотный звук, по инерции продолжали вибрировать в условном барочном стиле.

Многих подводила плохая артикуляция, пренебрежение фонетическими особенностями латыни, итальянского, немецкого языков. Эва Трач из Польши, несмотря на не слишком здоровое состояние голоса, выражавшееся в треске отдельных нот, показала приличный немецкий язык в арии Заиды из одноименной оперы Моцарта, пропевая не только гласные, но и согласные. У ряда российских певиц удручало пение сквозь зубы, вероятно, из желания четче артикулировать и собрать звуки. Удивила плохая сыгранность певцов и пианистов, большинство из которых, увы, не отличались ни техникой, ни чуткостью, ни чувством стиля.

Из множества сопрано хотелось бы выделить армянку Мане Галоян, отличившуюся мягкостью и теплотой тона и стилистической проницательностью в арии Илии из «Идоменея» Моцарта, широтой дыхания в арии Сервилии из одноименной оперы Римского-Корсакова.

В жюри нынешнего конкурса — настоящие великие оперного мира, как сопрано Дебора Войт, бас-баритон Томас Квастхофф, меццо-сопрано Ольга Бородина, присутствие которых придает конкурсу высочайший статус. И почти каждому участнику они старались аплодировать.

Текст: Владимир Дудин
www.rg.ru