Тест на Моцарта

XV Конкурс Чайковского приближается к финалу

И как показал результат первого дня прослушиваний, этот тест оказывается сложнейшим для молодых музыкантов. В прозрачной «венской» фактуре у них нет возможности производить эффекты своей гипервиртуозностью, крупными звуковыми форматами или эмоциональными «захлестами». В венских текстах требуется филигранность каждого звука, синтез логики и тонкой чувствительности, идеальное чувство формы и пропорций — всего того, что составляет само понятие классики и высший класс исполнительского искусства. И с этой точки зрения концерты Моцарта оказались для конкурсантов-пианистов гораздо более серьезным препятствием, чем можно было ожидать. Впечатляющие интерпретации Прокофьева, Листа, Скрябина, Рахманинова на предыдущих сольных этапах сменились вдруг ровным, ничем особенно не примечательным моцартовским марафоном, где участники исполняли концерты под номерами 12, 21, 23, 24, 27. При этом оркестры на сцене конкурсантам не помогали, звучали вне моцартовской стилистки (Камерный оркестр России под управлением Алексея Уткина и особенно — «Солисты Москвы» под управлением Юрия Башмета, дирижер Аэртон Десимпелар.

Дебарг играл не фортепианный концерт, он играл самого Моцарта, его живую сущность, хрупкость гения, одинокого в этом мире. И его ослепительный свет. Выступления Люки Дебарга уже стали сенсациями нынешнего XV Конкурса Чайковского. Сергей Редькин исполнил светящийся радостью моцартовской любви ля-мажорный концерт с собственной каденцией, не удивив, а подтвердив свою тонкую музыкальность и бережное отношение к звуку, сверкавшему и в пассажах, и в трелях, и в линиях аккордов. С разной степенью внутренней стройности, но, увы, нивелировано, без исполнительской «харизмы» прозвучали моцартовские концерты и у обаятельного американца Рида Тецлоффа, и у Марии Мазо (Германия), и у тончайшего колориста звука Ильи Рашковского. Казалось, монотонному бегу красивых моцартовских пассажей не будет конца. Но неожиданно убедительным оказался Джордж Ли (США) в 23-м ля-мажорном концерте, сумевший свой колоссальный виртуозный и звуковой масштаб спрятать в прозрачных моцартовских «колоратурах» и наполнить проникновенным чувством знаменитое Andante. Но главным и феноменальным событием моцартовского марафона стало выступление француза Люки Дебарга, исполнявшего 24-й концерт до-минор с собственными каденциями. Его игра — это одухотворенность каждого звука, ощущение мига рождения моцартовской музыкальной материи, трепетный пульс убегающих из-под пальцев пассажей, воздух, разливающийся в пианиссимо, любовь и страх, и театральные эффекты в звуке, напоминавшие темными рокотами аккордов дон-жуановскую развязку.

Текст: Ирина Муравьева

«Российская газета» — Федеральный выпуск № 6709 (138)