А. Ляхович. Том, Джерри & Рахманинов

Том, Джерри & Рахманинов

(История одной цитаты)
Артём Ляхович

История этого исследования, которое развернулось в виртуальном пространстве Интернета, голливудской ретро-культуры и музыки Рахманинова, началась необычно – с покупки DVD-диска «Том и Джерри». Автор данной статьи вложил (по возвращении домой) покупку в дисковод, уютно расположился в кресле, приготовившись к погружению в ностальгический контекст... однако во время просмотра внимание его было привлечено совсем иным явлением: почти дословным сходством музыки, сопровождающей заставку мультика, с «Симфоническими танцами» Рахманинова. А именно – с кульминацией репризы финала, где звучат цитаты из Обихода, облеченные в джазовые «одежды».

Сходство это, очевидное в живом звучании, в нотных примерах не столь разительно, хоть и сохраняет наглядную убедительность:

Пример 1а. Музыка к заставке «Тома и Джерри»:

Пример 1б. «Симфонические Танцы» (разные инварианты одного мотива):

Столь яркое сходство двух элементов культурного пространства, принадлежащих, казалось бы, к противоположным его полюсам, не могло быть случайностью; исходя из этой посылки, принятой нами за аксиому, возможны три варианта объяснения «парадокса Тома-и-Джерри»:

1. Автор музыки к мультфильму вольно или невольно использовал материал, созданный Рахманиновым;

2. Рахманинов вольно или невольно использовал материал, созданный автором музыки к мультфильму;

3. И Рахманинов, и автор музыки к мультфильму вольно или невольно использовали материал, взятый из третьего источника.

Итак, мы поставили нашей задачей отследить нити, связывающие мультфильм и выдающегося композитора, имя которого присутствует в заголовке данной статьи. Беспрецедентность задачи усугубляется традиционным вынесением Рахманинова за рамки какого-либо соприкосновения с культурой, к которой принадлежит музыка к голливудским лентам. Традиционный музыковедческий образ Рахманинова – «поэта русских просторов» – представляется противоположностью «сфере Тома и Джерри»: в поле зрения исследователей вплоть до недавнего времени оказывалась лишь «серьезная» сфера рахманиновского творчества. Только в последние десятилетия стали появляться работы, затрагивающие связи музыки Рахманинова с джазом и массовой культурой, отслеживающие юмористический и сатирический компоненты его поэтики [2; 14].

Для обозначения рамок исследования необходимо определить сферу значений, вкладываемых в термины «цитата», «цитирование». В рамках данного исследования цитирование – осмысленное художественное использование автором материала, который может быть определен как «чужой» по одному или двум следующим параметрам:

- Наличие конкретного «чужого» источника у данного материала – прямое цитирование;

- Принадлежность данного материала к конкретной исторической, стилевой, интонационной и эстетической сфере, отличной от сферы, тождественной художественному «я» данного автора – стилевое цитирование.

Соответственно, цитата – материал, к которому применимы параметры, указанные выше. Особые ситуации плагиата – использования чужого материала в целях, отличных от художественных, – равно как и случайное, неосмысленное (не имеющие самостоятельной семантики) использование «чужого» материала, а также автоцитаты, где собственный материал опосредуется и рефлексируется как «чужой», здесь не рассматриваются.

Следует уточнить, что слово «осмысленное» не используется нами как синоним слова «осознанное», и означает лишь определенную художественно-эстетическую роль, выполняемую данной цитатой именно как цитатой. Семантика цитаты всегда предполагает ситуацию диалога культур, и в каждом из случаев цитирования такой диалог всегда предусмотрен автором в знаковой системе произведения, даже если автор не отдает себе отчета в конкретном происхождении данного материала, – в противном случае цитата становится плагиатом либо случайностью.

Критерии определения цитаты в музыкальной ткани произведения, таким образом, определяются двумя координатами: инакостью материала по отношению к авторскому художественному «я», и качеством художественного осмысления этой инакости [3].

В нашей ситуации мы имеем дело не просто с цитатой, а с двойной, и даже тройной цитатой: данный фрагмент представляет собой одновременно мотив Dies Irae, модифицирующуюся в песнопение знаменного Обихода «Буди имя Господне благословенно от ныне и до века», – и цитату из субкультуры, источник которой нам предстоит определить. Два противоположных культурно-исторических и эстетических полюса – сакральное и банальное – сближены и синтезированы Рахманиновым; подобный синтез характерен для позднего стиля композитора, однако в последнем произведении – «Симфонических Танцах» – он достигает предела амбивалентности и парадоксальности.

Итак, первый этап исследования требовал уточнения фактологии – точных дат, имен и встреч. Отсутствие в отечественных библиотеках литературы о культуре Голливуда 1940-х г.г. вынудило нас обратиться к Интернету.

Интересующая нас музыка сопровождает заставку – логотип студии Metro Goldwin Mayer (MGM), – рычащего льва, известного всему миру. Этот логотип неизменно присутствует во всех вариантах заставки (с 1934 г., когда был создан логотип студии, и до наших дней); разные её варианты имели также и разное музыкальное сопровождение [10]. Наша первая задача заключалась в уточнении даты создания музыки, созвучной с фрагментом «Симфонических Танцев».

Премьера первой серии мультфильма – «Кот получает пинка» («Puss Gets the Boot») – состоялась 20 февраля 1940 г. [13]. Рахманинов начал работу над «Симфоническими Танцами» в мае 1940 г. [7, с.498]. На сайте, посвященном истории студии MGM, указано, что музыкальное сопровождение заставки, интересующей нас, создано автором музыки к «Тому и Джерри» Скоттом Брэдли (Scott Bradley, 1891-1977) в 1939-40 г. специально для первой серии мультфильма [11; 12]. До создания «Тома и Джерри» заставка имела другое сопровождение – рычание льва без музыки, а в ранних вариантах вовсе не имела сопровождения. После выхода в свет первой серии мультфильма с заставкой, сопровождаемой музыкой Брэдли, было создано ещё несколько вариантов заставок студии MGM, и каждая из них имела свою музыку (уже следующая серия мультфильма, вышедшая на экраны в 1942 г., имела иную заставку с другой музыкой); кроме того, музыка к первой заставке впоследствии была переделана Брэдли [10].

Однако интересующий нас вариант музыки к заставке был написан и вынесен в прокат именно перед созданием «Симфонических Танцев». Историческая справка подтвердила неслучайность сходства, подмеченного нами: именно данный вариант музыки к заставке, сходный с фрагментом из «Симфонических танцев», был единственным из всех вариантов, который гипотетически мог слышать Рахманинов.

Таким образом, предположение об использовании Брэдли материала «Симфонических Танцев» отпало: «Танцы» были созданы после заставки Брэдли.

Мог ли Брэдли использовать некий материал, созданный Рахманиновым ранее и использованный им же в «Симфонических Танцах»?

Случай прямого использования, по-видимому, крайне маловероятен: данный материал, представляющий собой знаменное песнопение «Буди имя Господне благословенно от ныне и до века» [4, с.16], у Рахманинова в таком облике – дословно созвучном джазовой фанфаре заставки MGM, – не встречается до «Танцев» нигде. Исключением можно назвать (с оговорками) Третью симфонию, премьера которой состоялась в 1937 г.: на этой премьере гипотетически мог присутствовать Брэдли, либо же он мог слышать запись под управлением автора, выпущенную в 1939 г. Лейтмотив этой симфонии представляет собой указанное песнопение; однако даже в финале симфонии, где лейтмотив звучит в джазовых тонах, близких стилю Брэдли, нет того разительного интонационного сходства, которое мы слышим в финале «Симфонических танцев». Кроме того, нужно отметить, что музыка позднего Рахманинова не пользовалась в США такой популярностью, как его произведения «русского периода», и премьера Третьей симфонии не имела ни большого культурного резонанса, ни значительного влияния на современный Рахманинову музыкальный процесс; слава к этому шедевру пришла позднее [6, с.14].

Таким образом, вероятность прямого влияния Третьей Симфонии (равно как и любого другого произведения) Рахманинова на Брэдли хоть и не исключается, однако – весьма незначительна.

Существует ли вероятность того, что Брэдли ненамеренно использовал отдельные элементы стиля Рахманинова, и это привело к случайному сходству двух воплощений одного интонационного прототипа? Такая вероятность, конечно, теоретически существует, однако многие факторы свидетельствуют против неё. Стилистика данного материала безоговорочно принадлежит интонационной сфере эстрады; Рахманинов стал осваивать эту сферу лишь в поздний период (последовательно – начиная с Вариаций на тему Корелли ор. 42, 1930 г.), а – как было сказано выше, – позднее творчество Рахманинова не пользовалось в те годы популярностью, достаточной для влияния на музыкальный процесс, а тем более – для влияния на субкультуру. Сфера эстрады для Рахманинова – освоенная, не-своя, «чужая»; поэтому, если говорить о влиянии Рахманинова на американскую музыку, в первую очередь нужно отметить влияния его собственного, «русского» языка, – влияния рахманиновского стиля, каким он был до 1917 г. Такое влияние действительно прослеживается – и весьма заметно – как в профессиональной музыке (Дж. Гершвин), так и в субкультуре 1930-х г.г. (коммерческий джаз, «sweet»); однако в рамках этого интонационного поля нет материала, сходного с интересующей нас фанфарой. Язык фанфары «Симфонических Танцев» для Рахманинова принципиально нов: это – язык Америки 1930-40-х г.г., язык непосредственного рахманиновского «сегодня».

Поэтому – вероятно можно, вооружившись терпением, найти в музыке Брэдли следы рахманиновского влияния, – однако данная фанфара не будет принадлежать к их числу.

Таким образом, можно заключить, что вероятность первого из наших предположений («автор музыки к мультфильму вольно или невольно использовал материал, созданный Рахманиновым») слишком незначительна и, во всяком случае, абсолютно недоказуема.

Итак, остается две гипотезы:

1. Рахманинов вольно или невольно использовал материал, созданный автором музыки к мультфильму.

2. И Рахманинов, и автор музыки к мультфильму вольно или невольно использовали материал, взятый из третьего источника.

Прежде чем уточнять факты, определим рамки допустимых культурно-стилевых связей: возможно ли само по себе – гипотетически – цитирование Рахманиновым подобной музыки в «серьезном» произведении?

Безусловно – да: именно в этот период Рахманинов активно осваивает интонационную сферу эстрады, создавая уникальный синтез элементов джаза, позднего романтизма и средневековой архаики [2, с.173]. Возможно, до сих пор не осознана и не исследована в полной мере глубокая и тесная связь позднего Рахманинова с музыкальным фоном эпохи. Музыка Рахманинова 1930-40-х г.г. изобилует стилевыми цитатами из эстрадного обихода: это и многочисленные эстрадные танцы – от бостона до фокстрота, – появляющиеся в поздних рахманиновских циклах; это и характерные интонационные обороты, лады, оркестровка и др.

Итак, хотя случаи цитирования Рахманиновым конкретных эстрадных источников нам неизвестны, однако возможность подобного случая органично вписывается в одну из основных стилевых тенденций музыки Рахманинова данного периода.

Теперь попытаемся уточнить фактологию. Где и как Рахманинов мог слышать музыку Брэдли? Достоверных свидетельств тому нет, однако существует ряд косвенных свидетельств, указывающих на возможность такой ситуации. По свидетельству жены композитора Н. Рахманиновой, Рахманинов любил кино [8, с.329]; вероятно, он не пропустил и премьеру «Тома и Джерри», которая была подготовлена грандиозной рекламной шумихой, а после показа имела сенсационный успех, став главным событием сезона 1940 г. [12]. Кроме того, Рахманинов был лично знаком с Уолтом Диснеем и многими голливудскими актерами, неоднократно бывал в Голливуде, а в последние годы (уже после создания «Тома и Джерри» и «Танцев») жил в голливудской вилле [1, с.290]. Возможность конкретных контактов Рахманинова с творческой группой, причастной к созданию «Тома и Джерри», не подтверждается свидетельствами, но и не опровергается; во всяком случае можно отметить, что Рахманинов был «вхож» в среду, связанную с кинематографическим Голливудом и студией MGM: по соседству с Рахманиновым «жила довольно большая группа русских приятелей Сергея Васильевича — актёры, художники, лица, работающие в различных областях киноиндустрии» [9, с.106].

Ограничиваются ли данным фрагментом гипотетические связи музыки к «Тому и Джерри» с «Симфоническими Танцами»? Как только мы зададимся этим вопросом – тут же находим ряд других совпадений. Например:

Пример 2а. Фрагмент из музыки к «Тому и Джерри»:

Пример 2б. «Симфонические Танцы»:

Сходство усиливается идентичной оркестровкой (в данном случае – ксилофон и деревянные духовые в высоком регистре).

Итак, если допустить возможность сознательного цитирования, – чем можно объяснить такое явление? В образном контексте «Симфонических Танцев», и в особенности – финала с его сгущенным трагизмом, сатанинским шабашем и древними песнопениями (одно из которых оборачивается фанфарой «Тома и Джерри»), подобная цитата выглядит на первый взгляд когнитивным диссонансом, если не кощунством.

Однако не будем спешить с выводами: символика позднего Рахманинова сложна, а образные связи – многоплановы и порой парадоксальны. Вопрос, нелепый на первый взгляд, – «связана ли как-либо музыка «Симфонических Танцев» с содержанием мультфильма?», – вовсе не так бессмыслен, как кажется вначале. Конечно, о прямой, иллюстративной связи говорить невозможно; однако – есть ли какая-либо косвенная, образная связь?

Попытаемся представить себе, какое впечатление произвел бы «Том и Джерри» на 67-летнего Рахманинова – русского дворянина, эмигранта, человека «старой закалки», художника, склонного к мифу и мистицизму, близкого многими гранями своего мира средневековой культуре. Вспомним атмосферу «Тома и Джерри» – круговерть безудержного, отчаянного шутовства, приобретающего порой инфернальный оттенок. Вероятно, впечатление Рахманинова было бы отрицательным; однако можно предположить, что Рахманинов воспринял паясничающих Тома и Джерри в мифологическом свете – в контексте образного мира собственной музыки. Случайно ли очевидное сходство музыки, иллюстрирующей сцену погони из «Тома и Джерри» (пример 2а), с демонической кульминацией финала «Симфонических Танцев»(пример 2б)? Не воспринял ли Рахманинов кривляющихся мышонка и кота как ожившие средневековые химеры – своеобразный символ бесовства? Нет ли связи между шутовским беснованием мультика – и вселенским беснованием Шабаша в «Танцах»? Ведь и мультипликационное, и рахманиновское бесовство имеют яркий «ярлык» современности: бесы развоплотились в калейдоскопическую круговерть субкультуры.

Возвращаясь к заставке мультика, зададимся вопросом: только ли сатирические цели преследовал Рахманинов, внедрив в ткань «Симфонических Танцев» столь узнаваемый знак субкультуры? Нет ли в факте использования такого материала некоего символа, шифра? Вспомним, что происходит, когда в мультфильме звучит искомая фанфара: в этот момент с экрана рычит лев – логотип компании MGM.

Лев рыкающий. Символ дьявола в Евангелии: «Дьявол ходит, аки рыкающий лев, ища кого поглотить» (1 Пет. 5:8 ).

Такой ассоциативный ряд органично вплетается в семантику финала «Танцев»: шабаш – бесовство – дьявол – современность – кощунство.

Итак, приходим к выводу: возможность осознанного цитирования хоть и не имеет бесспорных доказательств, однако не имеет и видимых контраргументов, и потому представляется весьма вероятной, хотя и (по всей вероятности) недоказуемой в полной мере.

Допустив, однако, что сходство указанных фрагментов объясняется не осознанным цитированием Брэдли, а другими причинами, рассмотрим третью гипотезу: «и Рахманинов, и автор музыки к мультфильму использовали материал, взятый из третьего источника».

О существовании конкретного материала, послужившего источником для Рахманинова и Брэдли, нам ничего не известно. Теоретически таким материалом могла быть мелодия знаменного песнопения «Буди имя Господне...», однако вероятность использования Брэдли знаменного распева приближается к нулю: слишком велика дистанция между традициями, задействованными здесь. Кроме того, общим знаменателем этих двух фрагментов представляется не столько знаменность, сколько – в первую очередь – эстрада.

Куда более актуальным представляется вопрос об использовании не конкретного источника, а общей интонационной сферы. Эта сфера – коммерческий джаз, интонационный фон Америки 1930-х г.г. Фанфара Брэдли принадлежит к арсеналу наиболее типичных формул эстрадного китча; конечно же, кроме музыки к «Тому и Джерри», такая формула могла прозвучать (в различных инвариантах) откуда угодно: с ресторанной сцены, из репродуктора, с пластинки, etc. Эта фанфара генеалогически восходит к интонационной сфере псевдолатинской субкультуры, точнее – к латинским (преимущественно кубинским) влияниям на джаз, модифицировавшимся к 1930-м г.г. в китч. Освоение Рахманиновым сферы китча и синтез её с другими традициями берут своё начало задолго до «Танцев», и использование столь типичной китчевой формулы органично вплетается в закономерности позднего рахманиновского стиля.

Таким образом, и Рахманинов, и Брэдли могли независимо друг от друга использовать данную формулу как наиболее типичный образец китча, символа развлекательности как таковой, – с той только разницей, что Брэдли использовал её «напрямую», а Рахманинов – опосредованно, вложив в неё сатирическую интенцию.

Разумеется, нельзя исключать и возможность «осадка в памяти»: Рахманинов после гипотетического просмотра «Тома и Джерри» мог запомнить фрагменты услышанного саундтрэка и использовать их впоследствии как характерный образчик определенной культурной сферы – своего рода программный знак.

Итак, можно обозначить выводы нашего исследования. Интересующий нас фрагмент является, весьма вероятно (наряду с другим фрагментом, приведенным выше), цитатой из музыки Скотта Брэдли к мультфильму «Том и Джерри». Бесспорных доказательств этой гипотезе нет, однако нет и бесспорных контраргументов.

Наряду с этим предположением равно возможна альтернативная версия: данный фрагмент является стилевой цитатой, основанной на формуле, типичной для интонационного фона эпохи; оба композитора использовали эту формулу по причине её китчевой типичности.

Однако наличие не одной, а нескольких аналогий между музыкой «Тома и Джерри» и «Симфоническими Танцами», а также наличие логичного образно-семантического ряда, органично вписывающегося в семантику «Симфонических Танцев», склоняют нас к предположению, что в данном случае имело место осознанное цитирование Рахманиновым музыки Брэдли к мультфильму «Том и Джерри».

Во всяком случае, дискуссия вокруг этого вопроса лишний раз подтверждает неисчерпаемость проблемного потенциала, заложенного в музыке Рахманинова, а также указывает на сложность и парадоксальность образного мышления позднего стиля композитора.

Литература

1. Бертенсон С. Воспоминания о С. Рахманинове / Воспоминания о Рахманинове. Составление, редакция, комментарии и предисловие З. Апетян : в 2 т. – М. : Музыка, 1974. – Ч. 2 – С.286-293

2. Васильев Ю. Рахманинов и джаз / С.В.Рахманинов. К 120-летию со дня рождения (1873-1993). Материалы конференции. – М. : МГК им. П. Чайковского, 1995. – С.172-184.

3. Денисов А. Механизмы формирования цитат в музыкальном тексте / Материалы международной Интернет-конферениции «Современные аспекты художественного синтеза в музыкальном искусстве» [Электронный ресурс] / Ростовская государственная консерватория им. Рахманинова: 2008. : http://www.rostcons.ru/intconf_2008/mat_denisov.htm

4. Келдыш Ю. Последнее произведение Рахманинова / С.В.Рахманинов. К 120-летию со дня рождения (1873-1993). Материалы конференции. – М. : МГК им. П. Чайковского, 1995. – С.8-15.

5. Конен В. Пути развития американской музыки / Конен В. – М. : Музыка, 1965. – 524 с.

6. Рахманинов С. Литературное наследие, под редакцией З. Апетян : в 3 т. – М. : Советский композитор, 1978. – Ч. 1 – 648 с.

7. Рахманинов С. Литературное наследие, под редакцией З. Апетян : в 3 т. – М. : Советский композитор, 1980. – Ч. 1 – 573 с.

8. Рахманинова Н. С. В. Рахманинов / Воспоминания о Рахманинове. Составление, редакция, комментарии и предисловие З. Апетян : в 2 т. – М. : Музыка, 1974. – Ч. 2 –С.301-342

9. Сатина Н. Записка о Рахманинове / Воспоминания о Рахманинове. Составление, редакция, комментарии и предисловие З. Апетян : в 2 т. – М. : Музыка, 1974. – Ч. 1 – С.11-117

10. Classic MGM Cartoons [Электронный ресурс] : http://www.closinglogos.com/page/Classic+MGM+Cartoons?t=anon

11. Scott Bradley / Tom & Jerry Online. An unofficial site [Электронный ресурс] : http://www.tomandjerryonline.com/bradley.cfm

12. The Birth of Stars / Tom & Jerry Online. An unofficial site [Электронный ресурс] : http://www.tomandjerryonline.com/synopsis.cfm

13. The Hanna-Barbera Years / Tom & Jerry Online. An unofficial site [Электронный ресурс] : http://www.tomandjerryonline.com/episodes.cfm?era=hb

14. Heejung Kang. Rachmaninoff’s Rhapsody On A Theme By Paganini, Op. 43: Analysis And Discourse / Heejung Kang – University of North Texas : 2004. – 180 p.

Опубликовано: http://www.21israel-music.com/Tom_Jerry.htm