Александр Гиндин выступил с Белгородским симфоническим оркестром

2-й концерт абонемента «Шедевры мировой музыки» состоялся в Большом зале Белгородской государственной филармонии 20 января. С симфоническим оркестром БГФ под управлением главного дирижёра заслуженного деятеля искусств Украины Рашита Нигаматуллина перед плотно заполнившей зал заинтересованной и неслучайной публикой выступил заслуженный артист РФ пианист Александр Гиндин (г. Москва).

Но это было во втором отделении. В первом же звучали репертуарные шедевры французской романтической и импрессионистской симфонической культуры конца XIX – начала XX века: сюита Г. Форе из музыки к драме М. Метерлинка «Пеллеас и Мелизанда» и «Испанская рапсодия» М. Равеля. Оба сочинения столь же разные по своему звуковому выражению, сколь и единые в своей принадлежности к прославленному французскому «хорошему вкусу» (le bon goût).

Габриель Форе (1845–1924) занимает такое же место в своей национальной музыкальной культуре, как П.И. Чайковский – в своей. Музыка Форе привлекает сочетанием изысканности и строгости, изящества и простоты, чарует неповторимым поэтическим обаянием.

Г. Форе пользовался огромным общественным авторитетом – одно время занимал место директора Парижской консерватории. Композитор оставил огромное наследие во всех жанрах и занимает постоянное (хотя и скромное) место в репертуаре певцов и инструменталистов, симфонических оркестров и инструментальных ансамблей. Сюита «Пеллеас и Мелизанда» (1898) – самое популярное сочинение Форе для симфонического оркестр .

Известно, что пьеса бельгийского драматурга Мориса Метерлинка (1862–1949) – драма о непостижимых мистических путях судьбы – была опубликована в 1892 году и сразу же привлекла внимание не только деятелей драматического театра, но и композиторов. Первой появилась музыка Г. Форе, затем опера К. Дебюсси (1902), симфоническая поэма А. Шёнберга (1903), музыка к драме Метерлинка Яна Сибелиуса (1905) и т.д.

Первую русскую постановку пьесы (перевод Валерия Брюсова) осуществил петербургский театр Веры Комиссаржевской. Режиссёром постановки был Всеволод Мейерхольд, а поэтичнейший, вошедшей в историю театра образ главной героини создала великая русская актриса Вера Фёдоровна Комиссаржевская.

Сюита Форе состоит из четырех частей: «Прелюдия», «Пряха», «Сицилиана», «Смерть Мелизанды». Современники называли Форе «мастером очаровывающих деталей». Чуждая резким контрастам, спокойная и сдержанная музыка сюиты в исполнении симфонического оркестра БГФ под управлением Рашита Нигаматуллина прозвучала насыщенно, но в тончайших градациях динамики, с ювелирно отделанной фразировкой и с замечательным, точно и сдержанно переданным богатством лирических настроений.

Мечтательная «Прелюдия» сменилась печальной, с элементами изобразительности «Пряхой», утончённо-изысканной в старинном духе «Сицилианой» и сурово-сдержанной, в характере траурного шествия «Смертью Мелизанды». Исполнение Форе – несомненная удача оркестра, хотя в руках менее опытных исполнителей эта музыка могла бы превратиться в ужасную скуку.
Морис Равель (1875–1937) – один из крупнейших мастеров оркестра ХХ века, его музыка – одна из самых высоких вершин симфонического исполнительства. Равель – ученик Форе в Парижской консерватории – глубоко воспринял эстетику своего учителя, заявляя: «Музыка, несмотря ни на что, должна быть прекрасной. Великая музыка – и я убежден в этом – всегда идёт от сердца».

4-хчастная «Испанская рапсодия» (1907) – одно из самых замечательных воплощений испанской темы у самого «испанского» из французских композиторов. Это одно из немногих оркестровых сочинений ХХ века, которое имело на премьере огромный успех. Успех был так велик, что 2-ю часть («Малагенья») пришлось бисировать.

В рецензии на премьеру испанец де Фалья писал: «Музыка «Рапсодии» поражает подлинно испанским характером, который, в противодействие тому, что Римский-Корсаков сделал в своём «Испанском каприччио», был достигнут не простым употреблением фольклорного материала (за исключением хоты из «Феерии»), а посредством свободного использования существеннейших ритмических, ладово-ме- лодических и орнаментальных особенностей нашей музыки».

Первоначально оркестровая «Рапсодия» была задумана как сюита для 2-х роялей, но позднее Равель решил воплотить свой замысел в оркестре. К сочинённым за это время трём частях (1-я часть – Прелюдия «К ночи», 2-я – «Малагенья», 4-я – «Феерия») Равель присоединил написанную в 1895 году «Хабанеру» в качестве третьей части.

Равель (как Форе) трактует большой (тройной) состав оркестра с расширенной группой ударных как оркестр солистов. К группе духовых здесь добавлены т.н. «видовые» инструменты: флейта-пикколо, бас-кларнет, английский рожок, редкий саррюзофон (обычно заменяемый близким ему по звучанию контрфаготом).

В целую батарею ударных помимо обычных литавр, тарелок, большого барабана включены кастаньеты, бубен, треугольник, малый барабан, там-там, ксилофон, челеста. Красочная живописная изобразительность (шёпот, шорохи, шелесты, шевеления, шумы) насыщена выразительными каденциями – импровизациями солистов – одиночными, парными, групповыми. Они вписаны как яркие штрихи в картины природы и быта Испании, которую Равель так хорошо знал и любовно воссоздал в одном из своих лучших оркестровых шедевров.

Гость Белгорода Александр Гиндин (род. 1977) относится к элите современных российских исполнителей, и его приезд сюда стоит в том же ряду, что и недавние белгородские концерты Екатерины Мечетиной и «Виртуозов Москвы» В. Спивакова.

Послушать «живьём» знаменитого пианиста в малоизвестной у нас 4-й симфонии с солирующим фортепиано (Симфонии-кончертанте) К. Шимановского (1882–1937) и в любимом «коньке» виртуозов – «Пляске смерти» Листа собралась вся музыкальная общественность города вкупе с постоянной публикой симфонических абонементов филармонии.

Игра Александра Гиндина с симфоническим оркестром Белгородской государственной филармонии оставила очень сильное впечатление особой, только ему присущей спокойной уверенностью поведения за роялем (которая ни в коем случае не безразличие и холодность); поразила (как это ни наивно звучит) непогрешимой технической точностью – таких октав в Листе и Рахманинове здесь не слышали давно; восхитила разнообразием красок звуковой палитры (2-я часть симфонии Шимановского) и музыкантской тонкостью.

В обоих сочинениях был прекрасный ансамбль солиста с оркестром. Совпадение темпераментов солиста и дирижёра казалось идеальным, однако, очень ясно прослушивались различные подходы к трактовке роли ф-но: как части оркестрового звучания в Симфонии-кончертанте Шимановского и в ведущей роли лидера-солиста в Парафразе на тему «Dies Irae» Листа.

Как немногие музыканты его уровня, Александр Гиндин – пианист универсального дарования и огромного размаха деятельности. Одна из самых замечательных страниц творческой биографии пианиста – десятилетие сотрудничества в фортепианном дуэте с Николаем Петровым, так неожиданно трагически ушедшим из жизни летом 2011 года в возрасте 68 лет.

С этим великим пианистом Белгородскую филармонию связывали особо нежные отношения (теперь – воспоминания). Когда-то знаменитый пианист-виртуоз Николай Петров принял из небольшого Белгорода приглашение «освятить» (сыграть первый концерт) на новом «Steinway» филармонии. И сегодня можно сказать, что это событие (как и последующие приезды Н. Петрова в наш город) оказались знаковыми для Белгородской филармонии.

Наверное поэтому Александр Шефтелевич охотно откликнулся тремя «бисами» на продолжительные аплодисменты, в которых, как хотелось бы думать, берёт начало глубокая взаимная симпатия между великолепным пианистом в расцвете творческих сил и музыкальным Белгородом. Пусть же она продолжится.
Закончить свои впечатления хотелось бы прощальными словами ведущей концерта, заслуженного работника культуры РФ Натальи Гирявенко: «Мы ждём вас, Александр Шефтелевич, с сольным концертом в Белгород».

Специально для А-фишки, муз. обозреватель БГФ Нина Синянская (фото Антона Черева)