Новая жизнь домика Балакирева

Летом этого года стало известно, что в Нижнем Новгороде планируется открыть новый музей, и притом музыкальный. Факт остается фактом — город с богатейшей музыкальной историей, осененной многими славными именами, и в первую очередь именем Милия Балакирева, не имеет в своем арсенале притягательного музея, каким, скажем, является дом Чайковского в Клину или квартира Римского-Корсакова в Петербурге. И удивительно это вдвойне, поскольку в Нижнем сохранился и тот самый дом, где родился и первые шесть лет рос Балакирев (таких домов, хранящих воспоминания о композиторах, вообще в России единицы), да и другие особняки девятнадцатого века, связанные с известными музыкантами (например, Александром Улыбышевым — дипломатом и страстным любителем музыки, поспособствовавшем развитию Балакирева и его знакомству с Глинкой).

Мемориальный дом Балакирева в Нижнем Новгороде (ул. Провиантская, 5)

В Нижнем создатель «Могучей кучки» провел первые девятнадцать лет, сформировался как музыкант, деятельность которого во всю силу развернулась уже в столичном Петербурге. Однако он не переставал общаться и с нижегородскими музыкантами (в частности, с Касьяновым, главой местной композиторской школы), и с деловыми кругами города, от которых получал заказы на музыку.

Насущная необходимость создать такой музей (а возможно и культурный центр) в мемориальном доме давно витала в воздухе, в частности немало об этом говорили в нижегородском Балакиревском обществе — и не только говорили, но и регулярно обращались во властные структуры с такой инициативой.

Мемориальная доска на доме Балакирева

Однако только сейчас, как говорится, лед тронулся. Связано ли это с предстоящими событиями, заставляющими говорить о городе в масштабе страны (150-летием уроженца Нижнего Максима Горького и Чемпионатом мира по футболу уже в следующем, 2018 году или грядущим 800-летием в 2021 году)? Сказать сложно, но в последнее время поиски своего «я» ближайший к Москве город-миллионник все чаще ведет в сфере культуры, и пример с Горьким, в одночасье ставшим мега-символом приволжской столицы, о многом заставляет задуматься. Думается, что это не просто возвращение имени (имен), но и отчаянные попытки сохранить тот Нижний Новгород, который в погоне за мнимой столичностью мы почти потеряли.

Относительно ситуации с Балакиревым было интересно узнать, почему же дело, наконец, сдвинулось с мертвой точки, каковы перспективы и каким будет наполнение нового музея. Об этом мы поговорили с директором Нижегородского историко-архитектурного музея-заповедника (одним из филиалов которого должен стать балакиревский домик) Вениамином Архангельским.

Директор Нижегородского музея-заповедника Вениамин Архангельский

— Вениамин Сергеевич, какова вероятность открытия музея в 2018 году, поскольку разговоры о его создании, насколько удалось понять, идут где-то с 2007 года, когда областное правительство обратило внимание на дом Балакирева. Тогда это не получилось, а как сейчас?

— Эта история началась даже не с того. Надо вспомнить про музей нижегородской интеллигенции, который даже хотели перенести, поскольку он попал на красную линию (ныне музей фактически ликвидирован — Е. П.) Мы начали об этом задумываться и, принимая инициативу Балакиревского общества города, решили музыкальную часть (которую возможно было расширить) поместить в отдельное помещение — в мемориальный дом Балакирева. Где-то в 2012 году об этом было сказано и этот дом был передан музею-заповеднику. Но, к сожалению, финансирования сразу не нашлось и нам пришлось самостоятельно оплачивать проектно-сметную документацию, чтобы прийти к учредителям не просто с просьбами, а с конкретным проектом музеефикации дома. Сейчас наша инициатива получила одобрение министерства культуры, вынесена на правительство, которое нашло финансирование из резервного фонда. Впереди конкурс на реставрационные работы в доме Балакирева, думаю, что к маю-июню 2018 года нам удастся открыть новый музей. Это, конечно, амбициозные планы, но вы сами понимаете, что музеи обычно хватаются за такие возможности — ведь благодаря им потом что-то получается.

— Сколько денег выделила область на реставрацию домика Балакирева и в каком сейчас состоянии находится это помещение?

— Дом деревянный, и хоть внешне он выглядит неплохо, но внутри многое превратилось в труху. Кровлю надо будет менять, очень плохая ситуация с подвалом, есть грибок на стенах. По проектной документации требуется 11 с половиной миллионов, что позволит заменить все коммуникации и сделать дом один в один как был, при этом, не создавая «новодел», как, к примеру, было на ул. Дальней с домом Смирнова, по которому мы до сих пор оправдываемся (дом конца 19-го века, также признанный объектом культурного наследия Нижегородской области). Но там иначе и не получилось бы, потому что дом был заражен мигрирующим жучком. В доме Балакирева такой проблемы нет.

— Это будет музей, посвященный только Балакиреву, по аналогии с известными в нашей стране именными музеями Чайковского, Римского-Корсакова, Глинки?

— Не совсем. Мы хотели бы показать не только то время, когда жил Балакирев, но и ту музыкальную культуру, которая сформировалась в пространстве Нижнего Новгорода: в рабочей среде, в крестьянской, у интеллигенции. Но это не умаляет изначальной мемориальной идеи — в частности, мы хотим в одной из больших комнат воссоздать атмосферу заседаний «Могучей кучки» со звучанием живой музыки — планируем проводить там тематические музыкальные вечера.

— То есть предполагается сделать не только экспозицию, но и концертный зал?

— Да, такой небольшой зал, который вместил бы 20−30 человек. Больше помещение не позволяет, но такая форма у нас была и в музее интеллигенции — там проводились литературные вечера в узком кругу. На самом деле, вот эта камерность даже лучше, это другая атмосфера, нежели чем в больших залах, предполагающая более неформальное общение. На мой взгляд, это очень интересно.

Предполагаемые интерьеры концертной залы

— Как вы хотите формировать фонды? Думаете ли сотрудничать с уже имеющимися в городе музыкальными музеями (в консерватории, училище, школе Виллуана)?

— К сожалению, по Балакиреву очень мало осталось подлинного, речь идет буквально о нескольких вещах (письмо от Ф. Листа, некоторые предметы). Все остальное — это подбор аналоговых предметов той эпохи, чтобы наполнить экспозицию. Кстати, большая концертная комната — сама по себе мемориальный объект, здесь действительно был зал и проводились музыкальные вечера. Конечно, контакты с Балакиревским обществом будут, поскольку его представители находятся в составе Ученого совета нашего музея. Когда мы делали проект нового музея, мы учитывали их пожелания. Кстати, общество настаивало на том, чтобы сделать дом исключительно мемориальным, но мы предложили все-таки это расширить, поскольку сам Балакирев был человеком неординарным, общительным, вокруг него кипела жизнь. В итоге так и назовем его — Музыкальный дом-музей имени М. А. Балакирева. Считаю, что когда создаешь что-то новое, надо со всеми сотрудничать.

— Подобрана ли команда нового музея?

— Пока нет. Сначала мы формируем экспозицию, а уже потом (в случае необходимости) будем привлекать новых людей, в том числе и в качестве научных сотрудников.

— Лично для Вас появление нового музея — очередная головная боль, или все же какой-то новый этап развития самого музея-заповедника?

— Не буду скрывать, все это проходит не без трудностей. Но стезя у нас одна — ведь предназначение музея сохранять культурное наследие и его показывать. Вот что нас отличает от других. И у меня нет выбора, как соглашаться на эту головную боль. Но она ведь пройдет, а останется очень хороший момент созидания какого-то важного дела.

Елена Прыткова