«Онегин» как возможное счастье

Нижегородский оперный в этом сезоне представил премьеру, обратившись вновь, после череды опусов наших современников (Ш. Чалаева, Л. Клиничева, Э. Фертельмейстера etc.), к непреходящей классике — «Евгению Онегину».

Театр сделал ставку на молодые голоса, так подходящие к этой опере, и не прогадал — энергетика главных партий, удивительное и приятное совпадение качественного вокала и внешнего соответствия ролям создает действительно яркое впечатление от спектакля. Как впрочем, и новые штрихи, проявившиеся в режиссуре — некоторые сцены получили иное решение, более драматичное, более экспрессивное. Вообще экспрессия — это то, что отличает нового «Онегина», придает спектаклю особый нерв, как бы приближает его к нашему времени. Но, однако, результат получился несколько половинчатым, поскольку режиссер Дмитрий Суханов многое предпочел оставить от прежней постановки, ограничившись лишь пересмотром некоторых моментов. А жаль, потому что созданная «с чистого листа» интерпретация могла быть и не настолько близкой к привычно классичной. И, тем не менее, первую попытку внедрения на нижегородской почве такого явления как «режиссерская опера» нельзя не приветствовать.
Изменения, во-первых, коснулись продолжительности оперы — некоторые «лирические сцены» с их опорой на интроверсию оказались, по мысли режиссера, тормозящими динамику и от них решили отказаться. Впрочем, на сей раз действовали не так размашисто как с моцартовским «Так поступают все», но все же пострадала няня (во второй картине изъят ее рассказ), и отчасти даже главные персонажи (из первой картины квартет «Скажи, которая Татьяна?» и монолог Онегина перед «Я люблю вас» Ленского). Но если удаление няни, в общем, не так критично, то вот с купюрой квартета (тем более небольшого по размерам) согласиться трудно — там каждый персонаж выражает свое кредо, там Татьяна впервые очаровывается Онегиным…

Светлана Ползикова в роли Татьяны. Если приглядеться, то ее героиня читает… ноты

Однако купюрами дело не ограничилось, и постановщик решился на достаточно смелый шаг — внести коррективы уже непосредственно в художественный текст оперы. Так, на балу у Лариных куплеты Трике поет вовсе не Трике, а… Ленский, в порыве ревности и отчаяния (почти сумасшествия) расточающий комплименты Татьяне (вы роза…). Возможна и крамола, но… победителей не судят! Потому как в принципе веселый и ни к чему не обязывающий номер в партитуре стал сгустком драматического напряжения (в блистательном исполнении Михаила Меньшикова), обнажив для слушателя страдания Ленского и отчетливо направив движение в сторону роковой развязки.

Михаил Меньшиков (Ленский)

С максимальным обострением драматического начала решена постановщиком и сцена дуэли. Оставив Онегина с Ленским за секунду до выстрела (сцена полностью погружается во мрак), режиссер мгновенно переносит действие в дом Лариных, где Татьяна и Ольга ждут исхода поединка. Собственно восклицание Онегина «убит» теперь звучит из уст обеих сестер и обеим же утвердительно отвечает Зарецкий, чуть позднее — поворотом к Ольге — обозначая, кто именно.

В спектакле Д. Суханова, в отличие от традиционных постановок театра (речь идет о местных режиссерах), заметна детальная работа над мизансценами — герои естественны, довольно много двигаются и действительно, словно живут на сцене. Особый акцент сделан на сцене письма Татьяны — Светлана Ползикова с большой убедительностью воплощает не только музыкальный текст, но и сценографическую «партитуру». На этом великолепном фоне, увы, совершенно бледно смотрятся другие сцены — в первую очередь групповые: они либо статуарны (крестьянские песни в первой картине), либо представляют собой этакое броуновское движение (сцена ссоры на балу у Лариных). Удивительно сбавлен градус и в финальной сцене объяснения Онегина с Татьяной — сценографии недостает зрелищности и рельефности в передаче импульсивной смены эмоций (посторонние персонажи, появляющиеся здесь по задумке Суханова — мать Татьяны, а позже и муж — скорее даже отвлекают внимание, нежели фокусируют его на главной паре.)

Алексей Кошелев (Онегин) и Светлана Ползикова (Татьяна) — первая встреча

И, тем не менее, многие сцены «Онегина» получили яркое воплощение — во многом благодаря исполнителям главных партий, молодым певцам Алексею Кошелеву (Онегину), Светлане Ползиковой (Татьяне), Михаилу Меньшикову (Ленскому). В этом же ряду может быть названа и Ольга Борисова (в партии Ольги). О каждом из них можно сказать отдельно. А. Кошелев, в последнее время занимающий лидирующие позиции в театре, продемонстрировал заметно развившийся голос, богатый звучный баритон, позволяющий ему с блеском представлять достаточно непростую партию Онегина (отдельное спасибо ему за фантастически красивое верхнее «фа» в первой арии). Два недавних приобретения театра — нижегородка Светлана Ползикова и челябинец Михаил Меньшиков — составили блестящую партию Кошелеву. Светлана покорила особой лиричностью, вниманием к нюансировке, естественной актерской игрой, делающей ее Татьяну взволнованной, пылкой девушкой. Меньшиков же стал настоящим открытием «Онегина», своим драйвом накаливший атмосферу спектакля до предела. Видимо в силу темперамента особенно удались Михаилу именно драматические эпизоды (особенно сцена на балу у Лариных), в меньшей мере — лирические откровения его героя, требующие очевидно другого рода эмоций, хотя сам голос певца, гибкий и выразительный по своей природе, не являлся здесь препятствием (особенно это сказалось на арии «Куда вы удалились…», которая прозвучала как хорошо заученные хрестоматийные строки, но не более). Пожалуй, только в дуэте с Онегиным «Враги! Давно ли друг от друга…», артист смог выразить полно те эмоции, что есть в музыке — здесь партнерство с более опытным Алексеем Кошелевым привело к действительно гармоничному результату.

Сцена ссоры на балу у Лариных

Порадовал на этот раз и оркестр Рената Жиганшина, представив партитуру Чайковского в деликатной передаче, высвечивающей лирические достоинства этой музыки. Дирижер выстроил хороший баланс с певцами, позволяя проявиться их индивидуальным особенностям: особенно тонким было взаимодействие со Светланой Ползиковой, которая своим примером богатой нюансировки словно «провоцировала» оркестр на взаимность. Единственный, пожалуй, эпизод, который показался странным — это слишком неаккуратные и несинхронные струнные в оркестровом соло перед выстрелом, превратившие музыку Петра Ильича в нечто похожее на… Пендерецкого.

Резюмируя, отметим, что новый «Онегин», безусловно, интересен — и с точки зрения удивительного содружества молодых певцов, и с точки зрения свежего взгляда на классическую оперу. Понятно, что Нижегородская опера не может отказаться от своих традиций (и, шире, от своей ментальной традиционности) и это движение к новому прочтению классики будет в Нижнем каким-то особым (в случае, если режиссерами будут выступать только местные кадры), но то, что это происходит уже сегодня — большой плюс для театра и его публики.

Автор — Елена Прыткова