В Москве на днях стартовал Пятый фестиваль музыкальных театров России «Видеть музыку». Показы будут идти до 9 ноября и наконец-то оффлайн, хотя программа форума меняется буквально на глазах — некоторые запланированные постановки приезжих театров (Башкирии, Самары, Красноярска) отменены, театры не приедут, некоторые спектакли вместо офлайн покажут онлайн. И тем не менее, к радости меломанов, какая-то часть программы остаётся нетронутой, а стало быть у публики есть редкая возможность вернуться в залы спустя почти полгода, пусть и с необходимыми мерами предосторожности.
Первым живым спектаклем стали «Капулети и Монтекки» Винценцо Беллини, сыгранные 2 октября на сцене детского музыкального театра им. Н. Сац. Независимый оперный проект (что остается большой редкостью для нашей страны) объединил большие силы, осуществив всероссийскую премьеру оперы Беллини — симфонический оркестр «Новая Москва», солистов, некоторые из которых представляли Большой театр и Новую оперу, вокальный ансамбль «Arielle», студентов ГИТИСа и артистов хора самого детского театра. Удивительно и другое — такое недюжинное мероприятие сделала практически женская команда: все ключевые фигуры — молодые, и, судя по всему, смелые дамы (режиссер Елизавета Корнеева, дирижёр Даяна Гофман, хормейстер Эльмира Дадашева, художник Екатерина Агений.) Правда, Елизавета Корнеева, произнесшая вступительное слово перед спектаклем, в качестве вдохновителя и большого помощника постановки назвала и музыкального журналиста Андрея Хрипина — именно ему, ушедшему в мае этого года, артисты посвятили своё нынешнее выступление.
Афиша спектакля
Спектакль, имея довольно скромное сценическое оформление, доминирующим предметом которого стала белая ванна (об этом мы еще поговорим), выиграл прежде всего в музыкальном отношении. Постановке есть что предъявить слушателям — исполнение главных ролей оставило яркое впечатление: здесь было и богатство голосов, и гибкое взаимодействие с оркестром, и убедительные актерские работы. Безупречнее всех была Валерия Бушуева (Джульетта) — с прошлого года солистка «Новой оперы»: чистые колоратуры, ровный красивый тембр на всём протяжении, отличное владение стилистикой бельканто. Под стать ей был и Ромео в исполнении Евгении Лукаш (да, Беллини создал эту мужскую партию для меццо-сопрано, чтобы представить союз влюбленных наиболее гармонично в тембровом плане.) Певица, недавно дебютировавшая в Большом театре, обладает крупным голосом (и при этом стройной фигурой, чтобы играть юношу), с глубокими и одновременно мягкими низами, хорошей дикцией. Одной лишь проблемой стали немногочисленные, крайние в диапазоне голоса высокие ноты, которые были либо форсированными, либо стушеванными.
Ромео (Екатерина Лукаш) и Капеллио (Артём Борисенко) — битва в разгаре
В мужских партиях хочется отметить Артема Борисенко, сыгравшего роль старшего из Капулети. Его появление на сцене всегда было энергетически ярким, будоражащим — певец брал силой и насыщенностью голоса, создавая образ непримиримого и грозного владыки. Напротив, солист театра Н. Сац Максим Дорофеев (в роли Тебальдо, по сюжету жениха Джульетты) выделялся иной вокальной манерой — его тенор, технически совершенный, был элегантен и позволял расслышать все нюансы, особенно тихих звучностей, это было какое-то особое исполнение Беллини. Из этой когорты заглавных певцов, на наш взгляд, выделялся только исполнитель партии Лоренцо Иван Марков. Его пение стилистически не подходило музыке, его итальянский не был певучим, как у других — ближе к концу спектакля певец как бы распелся и стал звучать более убедительно и соответствующе роли (возможно, что на эту партию надо было приглашать более возрастного исполнителя.)
Оркестр в этом ансамбле артистических сил играл одну из ведущих ролей. Рассаженный в глубине сцены (это наверняка создавало проблему для дирижера, поскольку солисты оказывались за спиной), он продемонстрировал и хорошую выучку, и гибкость взаимодействия с солистами, и прекрасные соло (особо стоит отметить трогательную виолончель Евгении Беляевой в эпизоде с тоскующей по возлюбленному Джульеттой.) Дирижер постановки — двадцатидевятилетняя Даяна Гофман, выпускница Академии музыки в Белграде и Московской консерватории — на наш взгляд, обеспечила все необходимые условия для практически перфектного исполнения опуса Беллини. Похоже, мы должны запомнить это имя на будущее.
Но вернемся к самому сценическому решению оперы, которое осуществила Елизавета Корнеева. Несмотря на молодость (два года назад закончила ГИТИС у Г. Исаакяна), она уже имеет определенный багаж работ, показывающих интерес к новым старым, незаигранным в любом случае, и просто новым партитурам («Лунный мир» Гайдна, «Прекрасная Галатея» Зуппе, музыкальная драма «Антигона, проклятие рода Лая» по опере К. Орфа «Антигона», «Марево» Широкова и Булошникова и др.) В постановке оперы Беллини госпожа Корнеева использует скромные средства, однако добивается достаточной зрелищности — с помощью подчеркнутых контрастов: белого и черного в костюмах, динамичного и статичного в поведении персонажей, символического и натурного в визуализации. Реализация последнего пункта делает спектакль достаточно пёстрым, сотканным из слишком разных ингредиентов — в противовес музыке, где слышится отчетливо однородный тон. Но, возможно, что в таком сопряжении есть и свой интерес.
Мы обещали несколько слов сказать по поводу ванны, ставшей по мысли режиссера, главным символическим атрибутом спектакля. До поднятия занавеса она уже, что называется, в игре (зритель, правда, пока недоумевает, к чему бы это), размещаясь в правом кармане сцены, а далее весь спектакль находится в центре зала: в ней появляется Джульетта, исполняя свою первую арию, в ней же происходят объяснения с Ромео и т. п. Ванна, конечно, похожа на подобие могилы, но эта ассоциация приходит далеко не сразу. Она манит персонажей как магнит, но в этом есть и некая наигранность — видно неудобство, и не всегда уместность входов и выходов «в» и «из», плюс в тихих местах слышишь нечаянный звон, вызывающий лишь улыбку… Но больший курьёз, нежели ванна, вызывают в спектакле многочисленные хождения по зрительному залу героев оперы, а также миманса — избыточность этого приёма очевидна, как не пакуй его в модную обёртку «иммерсивного элемента» постановки. Бывает, что и на сцене мы видим явный излишек непонятных (!) персонажей, будь то странная дама, просидевшая с краю оркестра без движения приличное время, или вышедшие на сцену девушки, помещенные за прозрачные экраны — загромождая сцену, они только отводят внимание от главного (а в этой сцене главный именно Лоренцо, который готовит зелье для Джульетты.) Также не бесспорен выходящий пару раз, опять же из зала, юноша… в свадебном платье: он движется медленно и при этом напряжённо дышит — в это время на сцене разворачивается соло Джульетты. Что это, хочется спросить у режиссёра? Да, зрелищно, но каков месседж этого немого персонажа? Таким образом, некоторые идеи госпожи Корнеевой требуют и пояснения, и расшифровки, которые, увы, не рождаются в ходе спектакля.
Юноша в свадебном платье и Джульетта (Валерия Бушуева) в ванной
Тем не менее, режиссер грамотно работает с хоровыми участниками действа: певчие то выступают как обобщенный образ (как в самом начале оперы, находясь, как на концерте, за оркестром на станках), то выводятся на авансцену в качестве деятельного, персонифицированного участника событий. Порой энергия хора прямо зашкаливает (кажется, что агрессивный вариант с топотом, грозящим забить музыку, не самый удачный — хорошо, что он редок), но в одном из самых проникновенных мест оперы — в отпевании Джульетты — именно хор создаёт неповторимую атмосферу.
Хоровая сцена оперы (с непонятной дамой справа)
Спектакль «Капулети и Монтекки» только начинает свою сценическую жизнь, нынешний показ — третий, после исполнений в Центральном Доме актёра и Московском Доме музыки. Пожелаем же проекту новых встреч с публикой, расширения гастролей (отсутствие громоздких декораций здесь может сослужить хорошую службу), а, возможно, и попадания в заветный список «Золотой маски» 2021 года — спектакль и вправду по некоторым параметрам заслуживает этого.
P. S. Все фото взяты из официальной группы спектакля
www.facebook.com/bellini…ssia